Хаим Канарейчик медленно отнял трубку от уха и задумчиво почесал ею лопатку. Мадам Роза отказывалась изменять себе. Доктор вздохнул, потом вернул
трубку в исходное положение.

- А почему, я дико извиняюсь, покойник говорит голосом своей безутешной вдовы? - вежливо поинтересовался он.

- Если бы Додик был обратно живой, так он всё равно умолял миня позвонить заместо его, - загудела трубка, - Он такой стеснительный, вы же знаете,
доктор. Он даже мёртвый боится вас потревожить. Так вы придёте до нас?

Хаим почесал нос. Трубка умоляюще всхлипнула.

- Ну хорошо, - ответил Канарейчик, - До обеда я уже имею три вызова до живых больных, но сначала я таки забегу до вас.

- Ой, спасибо, доктор! Так мы ждём с нетерпением! - затараторила трубка, - Вэй, мать моя женщина, я же должна скоренько привести себя в порядок!

В половине десятого доктор интеллигентно постучал в дверь мадам Розы.

- Дорогой пан Хаим, здравствуйте вам! - Роза широко распахнула дверь, - Заходите, снимайте ботинки, вот тапки. Ходите до большой комнаты.

- А где же покойный? - спросил Канарейчик, входя в гостиную и озираясь по сторонам, - Мадам Роза, войдите же в моё неудобное положение! Я таки
крепко затрудняюсь произвести осмотр усопшего, если он гуляет неизвестно где.

Роза смущённо опустила глаза.

- Боже ж мой, доктор! Причём тут усопший? Ему же ж все равно. Он вас позвал, потому шо у его вдовы скочет давление и усиленно бьётся сердце.
Садитесь на диван, там удобно.

- Я так понимаю, шо очередная смерть наступила насчёт планового несчастного случая? - спросил Канарейчик, присаживаясь.

- Смотрите сюдой, пан Хаим, - Роза тоже присела на диван и доверительно положила ухоженную руку доктору на колено, - Сегодня утром галантерейщик,
пан Яша, случайно проходил мимо и занёс счёт за прошлый месяц. Вы же знаете этих мужчин, они же ничего не соображают за денежные вопросы! Разве
можно так просто совать такой некрасивый счёт в руки такому неподготовленному Додику? Нет, вы представляете себе, какой шлимазл?

- Та об чем речь, мадам Роза? Или я да не представляю! - Канарейчик не позволил себе даже намёка на усмешку, - И шо же пан Додик? Немедленно умер?

- Шо вы так торопитесь? Вы шо - должны ему деньги? Додик почитал счёт, потом встал, сказал искать себя на кладбище и ушёл. А пан Яша увидел, какое
у меня горе и побежал заказывать материал для платья. Может он и не понимает за тактичность, но таки да шикарно понимает за утешить безвинно
овдовевшую женщину.

- Мадам Роза, скажите мине, как врачу, - доктор раскрыл саквояж и вытащил тонометр, - Так вы уже искали пана Додика?

- А я себе подумала - шо его там искать? Во-первых, я ещё не слышала шобы с кладбища терялись. А самое главное, я же могу поиметь инфаркт от горя
и неожиданности, и кто тогда будет ухаживать за Додиком? Этот эгоист всегда боялся, шо я умру до него, как будто мне мало головной боли по
хозяйству. Доктор, придвиньтесь до меня и скажите, как я себя чувствую? Я уже имею широкий инфаркт?

Телефонный звонок помешал Канарейчику пойти навстречу просьбам вдовы.

- Ой, доктор, прошу вас - подойдите до телефона, - мадам Роза вздрогнула и молитвенно прижала руки к груди, - Я вся на нервах! Вдруг это шо-то
случилось с Додиком?

- Мадам Роза, шо уже ещё такого непоправимого может опять случится с вашим паном Додиком? - пожал плечами доктор и взял трубку, - Але? О! Таки
теперь вы именно туда попали, пан Додик! Шо там на кладбище? Без изменений? Ах, вы в лавке у мадам Сони! Или вы с ума сошли пить этот шмурдяк из
прошлогоднего нафталина?! Шоб я так жил, как вы даже после смерти не хочете бросить ваших губительных привычек. Слушайте, дорогой мой, ходите до
дому, пока вы, не дай бог, обратно не умерли, но в этом разе уже бесповоротно. У мадам Розы давление, ей нужен полный покой и ласковое слово. Шо?
Нет, не вечный - полный. Шо? Нет, не последнее. Таки последнее останется за мадам Розой даже если лично вы, не дай бог, оглохнете, а лично она, не
дай бог, онемеет. Шо? Или я видел этот счёт? Я видел этот счёт, пан Додик. Он не включает траурное платье для вашей вдовы и будет лучше, если вы
оживёте в ближайшие десять минут, потому шо пан Яша уже спит и видит вас в белых тапочках по сорок шесть рублей за метр чёрного гипюра. Так вы уже
бежите? Я рад! И слушайте сюда ещё раз, пан Додик - когда вы умрёте в следующем месяце, ради бога, не ходите на кладбище. Вы всю дорогу вертаетесь
оттуда пьяный, люди уже стали плохо думать за похоронные власти, а тем это крепко неприятно. Не злите их, дорогой мой, как врач говорю -
когда-нибудь вам таки придётся иметь с ними дело на полный серьёз.

Доктор Канарейчик положил трубку и повернулся к Розе.

- Нет, как вам это нравится, пан Хаим? - с возмущением спросила та, - Люди спокойно живут с широким инфарктом, а этот жмот имеет нахальство
умирать через какой-то несчастный пеньюар! Из-за чего весь этот гвалт, я интересуюсь? Вы бы видели этот пеньюар. Постойте меня тут, я сейчас
покажу вам эту смешную причину смерти усопшего.

Роза направилась в спальню, но суеверный Канарейчик замахал руками.

- Мадам Роза, я вас умоляю - только не показывайте на себе! Как врач вам говорю!

- А как мужчина? - прищурилась та.

- Я же по вызову, мадам Роза, - укоризненно покачал головой доктор.

- Ах, пан Хаим! - Роза покачала головой, - Какая жалость, шо в таком разе медицина сильнее вас!

- И не говорите, мадам Роза! - кивнул Канарейчик, направляясь к двери, - Хотя Гиппократ мине свидетель, вы уже второй человек в моей практике,
против которого медицина таки бессильна.